Инфляция: почему цены растут

Что такое инфляция, каждый житель нашей страны прекрасно знает по собственным тратам. Цены растут, а зарплата за ними не успевает. В чём причины этого явления и всегда ли рост цен — зло, разбираем в этой статье.

Сам термин происходит от латинского слова inflatio, что означает вздутие. Говоря в экономических терминах, инфляция — это обесценивание национальной валюты, приводящее к снижению покупательной способности денег. Месяц назад за рубль можно было купить пять морковок, а сегодня — только три. Но если вследствие неурожая в этом году подорожала морковь, а цены на все остальные товары остались неизменными, то это не инфляция.

Как её считают

Процедура измерения инфляции одинакова в большинстве стран мира, и Россия — не исключение. Есть набор продуктов, товаров и услуг, которыми пользуется большинство граждан, так называемая потребительская корзина. В России в неё входит около 500 товаров и услуг — продукты, одежда, коммунальные услуги, бытовая техника, автомобили.

Время от времени Росстат пересматривает корзину, что-то добавляя (например, услуги мобильной связи, которой пользуются все), а что-то убирая (например, услуги стационарной телефонной связи, которой пользуется всё меньше потребителей). Пересмотренную корзину затем с помощью различных методов сопоставляют со старой, чтобы сохранить непрерывность наблюдений.

Потребительская корзина — абстракция, и покупает её тот самый абстрактный средний человек. А человек конкретный может не курить, но покупать много книг, не есть мяса, но много путешествовать, предпочитать вина подороже, а машина ему вовсе не нужна. Именно потому, что мы все разные, сложно найти человека, чья личная инфляция совпадает с официальной. Бедные ощущают инфляцию сильнее, потому что они тратят большую часть дохода на еду, которая, в свою очередь, составляет изрядную долю корзины. Люди побогаче чувствуют рост цен, когда падает курс рубля, потому что в их потреблении больше импорта. А психологи давно заметили, что в период роста инфляции людям кажется, что цены растут быстрее, чем на самом деле.

В рыночной экономике инфляцию легко оценить. Она проявляется в общем росте цен. Бывает также скрытая инфляция, хорошо знакомая поколениям советских граждан, живших в условиях дефицита. Государство, устанавливая фиксированные цены на товары, загоняет экономику в тупик. Производителям становится невыгодно увеличивать производство и продавать товар по ценам ниже их адекватной стоимости, а потребители, у которых стало больше денег, готовы покупать больше, только нечего. Результат — пустые полки магазинов и процветающий чёрный рынок.

Зло или благо

Инфляция — своего рода температура экономики. Если она нулевая или отрицательная (так называемая дефляция), то никто ничего не будет ни покупать, ни инвестировать особо — ведь завтра всё будет стоить дешевле, чем сегодня.

Когда цены долго стоят на месте, люди начинают меньше покупать, производителям приходится сокращать выпуск новых товаров, а значит, сокращаются рабочие места. Так что умеренная инфляция — не более 10%, обычно 3-5% в год — даже полезна.

Высокая инфляция, около 100% в год, характерна для развивающихся стран с переходной экономикой, особенно в период проведения рыночных реформ или сразу после них. Галопирующая двузначная инфляция — серьёзная болезнь для стран с рыночной экономикой, требующая обстоятельного лечения. А при гиперинфляции процент роста цен достигает 1000 в год, что грозит развалом денежной системы, всей экономики, да и самой страны.

Причины

У любой инфляции есть две причины:

• увеличение спроса;
• сокращение предложения.

Основная причина первой — увеличение количества денег в экономике. Причина второй — рост издержек в результате сокращения рабочих рук, расстройства производственных цепочек, разрушения производства.

Один из самых ранних примеров первой причины — «великая революция цен», наступившая в Европе на заре нового времени после столетий стабильных цен. В конце XVI века испанцы нашли огромные запасы серебра в Потоси, на территории нынешнего Перу. Серебро тоннами перевозилось в Испанию, обеспечивая нужды короны. Однако рост производительности труда отставал от роста денежной массы, и постепенно цены начали расти. Стоимость серебра, выраженная в других товарах — хлебе, мясе, тканях — упала. Это была типичная инфляция. В течение столетия цены росли на пару процентов в год — привычная для развитых стран сегодня инфляция, но совершенно удивительная для современников.

Если правительство не держит себя в руках, а тратит больше, чем нужно, то бурный рост денежной массы приводит к печальным последствиям. В Германии во время Первой мировой кайзеровское правительство брало в долг деньги без меры, чтобы покрыть растущий дефицит бюджета, который достиг к 1917 году 90%. Берлин надеялся, что репарации и новые колонии помогут расплатиться с кредиторами. Вместо этого пришло поражение, революция, Версальский мир и репарационные выплаты союзникам. Цены начали расти сначала медленно, с 1921 года быстрее, а к 1923 году Германия сломалась. Цены удваивались каждые двое суток.

Безудержные траты были причиной и постсоветской инфляции. Она накапливалась долго, и при СССР с его фиксированными ценами была скрытой, выражаясь в растущем дефиците, росте цен на чёрном рынке и всё большей ценности «связей» и «блата». Когда в 1992 году правительство отпустило цены полностью, тайное стало явным, и рубли пошли по пути марки — правда, с гораздо меньшей скоростью.

Что касается второй причины — снижения предложения — то оно чаще всего вызвано какими-то природными или социальными катаклизмами: революциями, войнами, землетрясениями и эпидемиями. Сохранившиеся документы позволяют предположить, что рост цен неминуемо следовал за большими эпидемиями, будь то Юстинианова чума VI века или «Чёрная смерть» XIV века. Поля возделывать было некому, и хотя спрос и упал по причине мора, но предложение, видимо, упало ещё больше. Вскоре выжившие стали просить (и, главное, получать) за свой труд больше. С появлением у вчерашних бедняков денег спрос на товары вырос, а значит, выросли и цены. И хотя никаких бумажных денег тогда не было, а платили за всё золотом и серебром, цены всё равно поднялись.

Инфляцию, вызванную расстройством предложения, наблюдали жители любого осаждённого города — Вены при турецкой осаде, Мадрида во время гражданской войны или Ленинграда во время блокады. Хлеба становится всё меньше, значит, цена его растёт.

Кто управляет ценами?

Так описывала Берлин начала 1920-х Любовь Белозёрская-Булгакова, вторая жена писателя. Впрочем, эти воспоминания могут относиться к Москве начала 1990-х, Будапешту конца 1940-х, Каракасу 2010-х. Они описывают одно и то же явление — гиперинфляцию.

При ней теряется доверие к деньгам, разваливаются товарно-денежные отношения, деньги перестают быть средством накопления и обмена, а социальная ткань общества начинает трещать по швам. «Инфляция — это трагедия, которая порождает в обществе цинизм, жестокость и равнодушие!» — писал о Германии 1923 года Томас Манн.

Не позволить здоровой инфляции превратиться в это чудовище призваны центральные банки. Многие из них ставят в качестве ориентира своей политики именно инфляцию, которую обещают, и стараются удерживать её близко к цели, таргету, как принято говорить в экономике. Отсюда и понятие таргетирования инфляции как политики центрального банка страны. Именно это выбрал в качестве своей политики Банк России.

Это своего рода денежный вентиль: открутили сильнее, и вот экономика, наполненная новыми деньгами, закрутилась быстрее; прикрутили кран, и приток денег ослаб, рост цен замедлился, но и рост экономики тоже. Для экстренных мер годится и изменение требований резервирования коммерческих банков, то есть указаний, какую часть привлечённых средств можно выдавать в качестве кредитов, а какую хранить в центробанке на случай, если владельцы депозитов придут за ними.

В любом случае для эффективного управления инфляцией центробанк должен быть независимым от монарха, правительства и парламента — их желания тратить больше должны натыкаться на непреклонность регулятора денег. Утрата этой независимости чаще всего приводит к росту инфляции.

Жить с инфляцией, видимо, придётся всегда. Надо лишь научиться не отдавать ей накопления.